Толстоголовка запятая

Клан Боссу  самая изученная стая вольных шимпанзе в мире: еще в 1970-е регулярные наблюдения за ними начал Юкимару Сугияма, пионер полевых исследований африканских человекообразных. С тех пор ученые из разных стран регулярно наблюдают стаю. И обезьяны не перестают их удивлять. За десятки лет исследователи обнаружили, что дикие шимпанзе в природе не только широко используют орудия, но и целенаправленно изготавливают их по мере надобности. Искусство это не врожденное, каждая обезьянья группа доходит до всего своим умом, но потом передает полезные технологии из поколения в поколение. Поэтому в разных районах Африки местные шимпанзе пользуются разным набором орудий, некоторые их инструменты широко распространены, другие зафиксированы только у нескольких живущих по соседству стай или вовсе уникальны. Например, сенегальские шимпанзе для охоты на лемуров галаго (ночных зверьков размером с крупную белку, более древних и примитивных приматов по сравнению с шимпанзе) делают самые настоящие копья — отломав прочный сук, очищают его от листьев, ветвей, а иногда и от коры и слегка затачивают зубами концы. А обезьяны из Национального парка Лоанго в Габоне грабят гнезда диких пчел при помощи целого набора инструментов, применяемых последовательно: щуп для обнаружения подземных пустот, дубинка для проламывания потолка гнезда, палка-рычаг для расширения дыры и «ложка» для поедания меда.

Обезьяны леса Боссу, несмотря на малочисленность и оторванность от шимпанзиного мира, не отстают. Самое знаменитое их ноу-хау — раскалывание орехов масличной пальмы при помощи каменных молотков и наковален. Кроме клана Боссу, такие инструменты известны только у некоторых стай в соседнем Кот-д'Ивуаре. Управляться с ними непросто: нужно манипулировать одновременно несколькими предметами (молотком, орехом, наковальней и иногда дополнительным клинышком для устойчивости наковальни) и бить, как говорил герой Папанова, «аккуратно, но сильно». Иначе попадешь себе по пальцам или не расколешь орех. Для обезьяньей моторики это сочетание требований на пределе возможного.

С каменными инструментами связана еще одна проблема. Большинство обезьяньих орудий одноразовые: их делают из подручного материала, когда потребуется, а когда нужда в инструменте отпала, его выпускают из рук и тут же забывают о нем. Однако камень нельзя обработать ни пальцами, ни зубами  нужно искать подходящие, а они попадаются нечасто. Выбрасывать такую ценность немыслимо, но куда их девать? Карманов и сумок обезьяны пока не придумали. Но выход нашелся: шимпанзе постоянно хранят свои молотки у корней тех самых пальм, которые служат им источником орехов.

Некоторые ученые даже заподозрили, что шимпанзе не сами придумали технологию, а переняли ее у соседей-людей. Но изобретение это все-таки обезьянье, причем очень древнее — оно применяется по крайней мере несколько тысяч лет. Канадский антрополог Хулио Меркадер обнаружил в лесах Кот-д'Ивуара каменные молотки с характерными признаками износа от колки орехов и даже с сохранившимися микроследами кожуры и мякоти. Анализ показал, что это остатки орехов, которые охотно поедают шимпанзе, но не едят люди, и что возраст органических частиц около 4300 лет. В те далекие времена в местах, где были найдены орудия, человеческого населения не было.

У шимпанзе Боссу есть немало орудий и из более простых материалов  веток и листьев. Как и многие их соплеменники в разных районах Африки, они делают мочалки из жеваных листьев, чтобы вычерпывать воду из дупел и листовых пазух — «карманов» между черешком листа и стеблем. Так обезьяны добывают питьевую воду. До реки или пруда может быть далеко, но в тропическом лесу всегда можно найти воду в какой-нибудь природной емкости. Съедобные водоросли из пруда они выуживают прочной палочкой.

Еще одна обезьянья технология связана с масличной пальмой, в которой обезьян привлекают не только плоды, но и сердцевина. Добраться до нее без ножей и топоров еще труднее, чем до ядер орехов. Забравшись на вершину, шимпанзе, раздвигая листья, докапываются до точки роста, состоящей из мягкой ткани. Они очищают черешок одного листа (у пальм листья огромные, а черешки твердые, как деревяшка) и, орудуя им как пестиком, толкут верхушку и лежащую под ней сердцевину в кашу. После чего тем же черешком выковыривают ее и отправляют в рот.

Несомненное техническое достижение шимпанзе Боссу — умение обезвреживать ловушки, которые ставят в лесу местные охотники. Западни предназначены не для обезьян (местные жители считают, что в шимпанзе воплощаются души умерших людей, и не охотятся на них), а для лесных антилоп и прочей живности среднего размера. Но обезьяны регулярно их разрушают, ведь ловушки опасны, особенно для любопытных детенышей. Однажды ученые застали за этим занятием пятерых членов стаи Боссу  и все пятеро были самцами. В другой раз видели, как ловушку обнаружила самка, тут же позвала взрослого самца, и тот немедленно сломал западню. А как-то тот же самец уступил честь уничтожения ловушки подростку, который сломал ее иным способом, чем это делал наставник. Ловушка сделана из жердей, связанных веревками, и работает по принципу запад -ни-давилки: зверь, задев или потянув ее часть, обрушивает на себя тяжелый предмет, который если не убьет, то наверняка покалечит. Сильный взрослый самец просто тряс ее, пока та не разваливалась, подросток же перегрыз и распустил веревки. Ученые, проводившие наблюдения, уверены, что обезьяны действуют не методом тыка (при манипуляции подобными устройствами это могло бы плохо кончиться), а со знанием дела и с учетом конструкции ловушки.

Вообще, долготерпение местных жителей удивительно: шимпанзе не только ломают ловушки в лесу, но и наведываются за фруктами на плантации и даже в сады в самой деревне. Правда, ущерб от налетов, которые совершаются чуть ли не ежедневно, невелик. По подсчетам ученых, на каждого приходится в среднем 22 рейда в месяц. Занимаются этим сильные, сытые самцы. Обычно за раз грабитель прихватывает два плода — один в зубы, другой в руку, — после чего скрывается с места преступления. Налетчики, судя по их поведению, прекрасно понимают, что покушаются на чужое, но, похоже, именно это их и привлекает. Добычу они относят в стаю и предлагают самкам, благосклонности которых добиваются. Ворованные плоды явно имеют особый статус: самец никогда не угощает самку тем, что растет в лесу и что она может добыть самостоятельно.

Кстати, социальные и сексуальные отношения у шимпанзе устроены непросто и не укладываются в привычные стереотипы. Стаю всегда возглавляет взрослый, но не слишком старый самец. Ему принадлежит право определять маршрут передвижения стаи (для клана Боссу это, правда, неактуально: на том пятачке, где они живут, кочевать негде). Он может объявлять общий сбор, наказывать провинившихся или дерзких, при контактах с ним прочие обезьяны (кроме маленьких детенышей) обязаны демонстрировать почтение. Однако это вовсе не абсолютный владыка, один вид которого заставляет подчиненных трепетать. За исключением относительно редких конфликтных ситуаций прочие самцы не испытывают страха или напряжения в его присутствии и видят в нем скорее предводителя, чем господина. Внутри каждого пола и между полами устанавливаются союзы, отношения приятельства, складываются компании, и эти отношения не менее важны, чем иерархические. Можно даже сказать, что они в значительной мере определяют авторитет каждого члена стаи. Ранг каждого члена стаи обычно плавно растет в течение жизни и зависит от успехов. Вожаком становится не самый сильный или агрессивный, а тот, кто пользуется поддержкой достаточно большого числа взрослых сородичей. При всем уважении к лидеру вовсе не каждая самка оказывает ему предпочтение. И хотя сексуальный успех самцов явно связан с их иерархическим рангом в стае, шансы оставить потомство есть у любого (включая неудачников и калек), если только он умеет правильно ухаживать (заигрывать, чистить шерсть и приносить краденые плоды). У самок есть собственная иерархия (например, самке респектабельности добавляют детеныши, особенно немного подросшие), известны случаи, когда объединившиеся самки даже смещали вожака стаи.

У шимпанзе довольно свободные нравы: самка может пофлиртовать с несколькими самцами, самец — с несколькими самками. Вожак, конечно, женским вниманием никогда не обделен, но не считает всех самок стаи своей собственностью. Тем не менее не редки стычки самцов на сексуальной почве. Это случается, когда двое одновременно претендуют на внимание одной дамы (а это обычное дело именно потому, что у шимпанзе, в отличие от их ближайших родственников бонобо, нет постоянной готовности к сексу, и число дам, готовых к утехам, обычно ограничено). Вот тут-то иерархия и проявляется, и проверяется. Так что неудивительно, что самцы крупнее самок и у них большие клыки, совершенно ненужные для еды. Клыки пригождаются шимпанзе и в нередких пограничных войнах с соседними стаями. Одна из главных обязанностей самцов — защита, а при возможности и расширение территории клана. В некоторых случаях это превращается в форменный геноцид: ватаги самцов регулярно подкарауливают и убивают соседей (в том числе детенышей), имеющих неосторожность в одиночку бродить вблизи границы.

Но шимпанзе из леса Боссу воевать не с кем: ближайшие сородичи отделены от них многими километрами человеческих полей, плантаций, дорог и селений. В этом же заключается главная угроза клану Боссу. Стаи-соседи, несмотря на войны, регулярно обмениваются молодыми самками. Клан, живущий в изоляции, обречен на постоянные близкородственные скрещивания, что в будущем неизбежно ведет к утрате генетического разнообразия (причем в такой маленькой группе долго ждать этого не придется). К тому же стае Боссу неоткуда ждать пополнения в случае неожиданных потерь (например, в результате эпидемии). А когда стая состоит из 12 обезьян, гибель даже одной особи может оказаться катастрофой.

Что же сделать, чтобы спасти маленькое племя от вырождения или случайной гибели? На создание лесных коридоров, которые связали бы лес Боссу с другими местами обитания шимпанзе, в обозримом будущем рассчитывать не приходится. В принципе, можно было бы попробовать время от времени привозить сюда и выпускать молодых самок из других мест. Но у шимпанзе отношение к чужакам непредсказуемо: если «невеста» не понравится, ее могут убить. Да и откуда брать этих «невест»? Популяции диких шимпанзе везде под угрозой, отлов их в природе повсеместно строго запрещен. К тому же поймать живым и невредимым даже под-ростка-шимпанзе — задача малореальная (браконьеры ловят почти исключительно маленьких детенышей, убивая их матерей). Выпускать в лес шимпанзе, выросшую в зоопарке, опасно вдвойне. Наконец, любое активное вмешательство человека поставит вопрос: насколько можно считать дальнейшую жизнь шимпанзе из Боссу естественной? А терять такую площадку для наблюдений жалко. Пока ученые утешают себя тем, что по сравнению со многими другими стаями шимпанзе положение клана Боссу вполне благополучно: на них по крайней мере никто не охотится.